Чудесные способы доказательств. Присяга в форме церковной, т. е. посредством...

[Закубанская Линейная Община]

Чудесные способы доказательств. Присяга в форме церковной, т. е. посредством целования креста и Евангелия на станичных судах, сколько мне известно, не употребляется. В некоторых станицах казаки выражали желание, чтобы она была введена, потому что «такой присяге верить можно».
Но среди донских казаков известна присяга посредством целования дула заряженного ружья, снятия со стены иконы и тому подобное…
«Присяга на ружнице» употребительна во многих станицах. Если в доме пропала вещь, то приводят всех к присяге на ружье. Для этого ружье заряжают, кладут на стол со взведенным курком, а рядом с ним ставят икону. Все подходят по очереди, клянутся, что вещь не ими украдена, и прикладываются к образу и к дулу ружья. Кто присягнет ложно, того ружье должно «поразить на смерть». В некоторых станицах к этой присяге относятся с большой верой, и вор, приведенный к ружью предпочитает сознаться в своей вине. Так например в окрестностях Луганской станицы рассказывают следующий случай. У одной казачки пропало монисто; она привела всех к присяге на ружнице, но никто не сознался, и вор остался не обнаруженным. В это время мимо проходила соседская корова. Ружье вдруг выпалило и убило корову на повал. В желудке её и нашли монисто. Корова проглотила его в то время, когда хозяйка, оставив его на крыльце, уходила за чем то в курень. «Так проявил себя праведный судья – Бог». Здесь очень боятся этой присяги, а потому до неё дело доходит редко.
В случае пропажи вещи казаки лишь заявляют, что завтра будут всех к присяге приводить, и в ночь украденная вещь подкидывается обратно (сообщил Влад. Петр. Юшневекий). Но в других местностях присяге на ружье ныне не верят и даже смеются над ней: «ныне народ-то уж больно хитер стал, ничем ты его не испугаешь». Так в станице Гниловской мне рассказывали казаки, что целовать заряженное ружье со взведенным курком заставляют только подозреваемых в краже иногородних, которые еще в новее и с местным бытом знакомы мало: «скажут русаку – вот, мол, какой у нас на Дону обряд есть, – приложись-ка к ружью-то, а он помнется, помнется, да и признается в воровстве, а ружье то в иной раз и не заряжено».

Снятие иконы. Точно так же употребительно снятие со стены иконы и целование, как средство доказать свою невиновность. Вот что по этому поводу мне рассказывал «полицейский» (есаулец) в станице Евтеревской: «Раз обокрали казаки одного русского до чиста: у него всего то и было только 13 рублей 50 коп. Он пришел ко мне, жалуется и называет казаков, а те отпираются. Призвал я их всех и говорю сидельцу: «снимай-ка икону со стены». Снял. «Окропи, говорю, водой!»... «Ну, говорю, Николай (русскому-то), прикладывайся к иконе». Тот начал божиться и клясться, что говорит правду, и поцеловал икону. «Ну, говорю одному казаку, теперь прикладывайся и ты». А он прикладывается да и говорит: «Господи, прости меня грешного». А я ему: «Нет, говорю, клянись так, как Николай клялся». Он стал мяться. А жена его – стояла сзади – и говорит: «нет уж мы лучше, Никитыч, не будем божиться – деньги то ведь у нас тут в кармане». А он ей: «Где же они у нас-то?! у нас всего три с полтиной, а остальное у Василия». Ну этак и вышло все наружу. Даже сам мировой судья смеялся, когда я ему докладывал об этом».

ХАРУЗИН М.Н.,
«Сведения о казацких общинах на Дону», 1885 год, стр 325-327

Источник