Представления друг о друге казаков и русских крестьян. Что они знали о жизни...

[Закубанская Линейная Община]

Представления друг о друге казаков и русских крестьян. Что они знали о жизни другой стороны? Как ее понимали?

Выдержки из рассказа В. Кокосова «На усмирении» 1909 г.

Согласно текста, в «бунташном» 1905 году, после разгрома мужиками барской усадьбы, "в Рассею", в село Загублино прибывает на постой сотня Донского казачьего полка под командой есаула Буркина. Крестьяне начинают делиться мыслями:
- Мы слыхивали: богу молятся, не мывши рук, за стол не садятся.
- Какой они державы?
- Кто их знает! Казачьей державы, раньше не видывали.
- То-то не видывали! Недавно проявились...
В воскресные, праздничные дни мужики собирались у ворот на лавочке, на берегу озера, на лугу, за околицей, подходили казаки, присаживались; толпившиеся зрители напряженно прислушивались, наблюдали.
- Сказывают, с Дон-реки к нам пожаловали? – спрашивал дядя Федот, коренастый, приземистый рыжий мужик средних лет, сидевшего с ним на лавочке постояльца-казака.
- Обязательно с Дон-реки! Откуда нам проявиться! – наставительно говорил казак. – Прирожденные казаки, от предков, по грамотам.
- Скажи пожалуйста! – удивился мужик. – В народе болтают: от Иродов вас производят, от иностранных фараонов. – недоверчиво оглядывая собеседника, продолжал дядя Федот. – По усмирениям служите?
- Куда прикажут! Коней жаль, измучиваются, домашней крови, на своих хлебах выращены.
- Дело известное! Свой живот дороже посторонних, своим горбом достается. Дон – большой город? – любопытствовал дядя Федот; казак кривил губы, отплевывался, с презрением говорил:
- Рассея матушка! Дон не город, река степная. Прадеды наши от реки прозвание получили, кровь проливали. Шашка, нагайка, лампасы к штанам от млад рождения предназначены.
- Болтают в народе, говорил дядя Федот, - родится у казака младенец, садят на коня, к хвосту веревкой прикручивают: сосет младенец конский пот, набирается прыткости, растет на конском хребте.
- Вре-е-ет Рассея, кацапова матка! Обиженно воскликнул казак. – Не трогают на Дону младенцев, приказов, распоряжений не было. Сосет младенец материнскую титьку, начальство наблюдает, чтобы в регистр записали младенца: с семи-восьми годов к штанам лампасы, верхом на жеребенка, нагайку в руки. Атаманы блюдут, чтоб казак с измалества узнал коня, сколько в нем жил, бабок, правильность копыт, зубы подсчитывал, ребра. Насчет шеи, гривы, хвоста особые распоряжения: гриву, хвост подстригай по параграфу, подковы на копыта по особому рисунку. Обмундирование, конское снаряжение предусмотрены от млад рождения. Живем по воинским положениям: младший возраст, средний, старший приготовительных разрядов; полевая служба, льготные полки; подведены под стройность; не убежишь от службы, не улетишь по воздуху! Напоследок ополченская служба. Умрет казак – из регистра вычеркивают.
- От службы куда уйдешь?! – подтвердил дядя Федот. – Наше дело по крестьянству: с рождения жилы вытягивают, впору живому в могилу!.. По набору служите? По солдатским уставам?
- Мы не солдаты – обидчиво ответил казак, - с семнадцати лет служба, в станицах хозяйствуем, жена, ребята остались, - как живут? Богу известно! Собрались в поход в трое суток, в промежутке две девчонки… работни-и-ки! – протянул он печально.
Наступило молчание.
- Вы какому царю служите? – нарушил молчание Федот.
- Чудак ты человек. Разве мы черкесы, турчины? В церковь ходим, крест на шее. Поднесут винца, выпьем; людей не чуждаемся, не бегаем. До свидания! Пойду до товарищей.
Федот следил за уходившим: в глазах, лице растерянность.
- Позвать соседей, посоветоваться, - решил он, - складчиной полведра водки не разорит, народ казаки любопытный!»

И далее, во время вечеринки уже донской казак говорит о том какие представления о крестьянах имели до этого казаки:
«Всяк народ, дедушка, живет своим обычаем, пыхнув дымом, - заговорил Ряпко, - чего мы про вас слышали? Кацапы, мужичья порода, бунтовская Рассея, хуже нехристей. Огляделись: в переднем углу образ Николая угодника, спасителя Христа в светлой ризе».

Источник