РАЗВАЛИНЫ ЦЕРКВИ СВЯТОГО ГЕОРГИЯ, открытой на реке Белой
(часть 4)
В XIII столетии на западном Кавказе являются генуэзцы, которые в двухвековое существование деятельной республики оставили неизгладимые следы благодетельного своего влияния на страну и племена горские. Окончив борьбу с венецианской республикой, владевшей Черным морем и устроившей сухопутную торговлю с Индией посредством татар, господствовавших на юге России, генуэзцы, с позволения монгольского хана в 1266 году, учредили поселение на Крымском полуострове в Кафе (ныне Феодосия) и воспользовались всеми выгодами торговли, предпринятой Венецианцами. Первой заботой их было приискание более прямого и более надежного пути на восток, нежели прежний, шедший от Танаиса через глухие степи, на которых кочевали монгольские племена. В этих видах торговый путь Генуэзцев направлен был от Анапы по северным предгорьям главного хребта, где группировалось густое население горцев аборигенов западного Кавказа. Следы этого пути, известного у нас под именем анапской дороги, существует и по настоящее время. Вот ее направление: от Анапы на станицы Хабльскую, Саратовскую, Ханскую, Царскую и Псеменовскую, оттуда по рекам Кяфарь, Большой Зеленчук, ниже древнего поселения, где сохранились два христианских храма и часовня; далее через реку Морух на реку Теберду к Кубани и в Карачай, откуда одна ветвь перебрасывалась через главный хребет в Цебельду, а другая шла по Тереку к прибрежью Каспийского моря. На этом пути Генуэзцы имели укрепленные фактории и складочные пункты, оберегаемые покровительством монгольских ханов и стражей. Сверх того они имели укрепленные пункты и в горах, как например по Шебжу, близ Тхамахинской возвышенности, где по преданию горцев и ныне существует генуэзский курган, образованный игрою природы. Присутствие европейцев, прочно обеспечивавших пребывание свое в среде горских племен, не осталось без влияния на них. Деятельная, оживленная торговля способствовала улучшению в крае материального быта; покровительство монгольских ханов оберегало край от вторжений со стороны кочевых народов, а христианская вера, исповедуемая горцами в искаженном виде, если и не входила в расчеты купцов, то, нет сомнения, была ими поддержана постройками часовен и возобновлением греческих храмов, в которых они сами совершали богослужения. Генуэзцы, по всей вероятности, считали земли горцев западного Кавказа своим владением, завоеванным не оружием, а благодеяниями торговли. Вот почему в преданиях горцев имя «Гену» до настоящего времени не исчезло из народной памяти. С падением же Константинополя, горцы начали чувствовать влияние турок, а в XVIII столетии оттоманская порта, предполагая сохранить равновесие между Россией и своими владениями в Азии, желая положить преграду к покорению горцев, решилось ввести Адыгские племена в такое положение, чтобы они безусловно исполняли его волю. Для достижения этой цели, турецкий султан Мурат IV приказал крымским ханам: Девлет и Кази Гиреям вторгнуться на западный Кавказ и омусульманить горцев, среди которых дворяне шапсугского и натухайского племен, навещая по торговым сделкам Стамбул, уже успели сделаться поклонниками пророка. В 1717 году ханы, собрав многочисленное воинство из оседлых и кочевых татар, и присоединив к нему толпу мулл, вооруженных коранами, прошли по закубанью натухайские земли, восстановили власть дворян над народом. И прейдя через реку Белую у нынешней Ханской станицы между ею и Майкопом разбили свой стан. Отсюда началось распространение магометанства по всему северному склону гор до самого Дагестана, где поселение глубоко сочувствовало успехам крымцев. Значительные отряды с муллами исходили край по всем направлениям. Меч и грабеж сопровождали мусульманскую проповедь, не понятую народом. Только приложение руки и головы к святой книге, как выражение полной покорности, служило ручательством за спасение жизни. Но не все адыге преклонялись перед пришельцами, между ними много нашлось благородных рыцарей, отстаивавших свободу совести и свободу действий. Они дрались с отчаянием и все пали честной смертью на окровавленной и ограбленной родине. Предание говорит, что татары, пригоняя в ханский стан множество скота, лошадей, женщин и мальчиков и ведя в стане самую роскошную жизнь, наименовали его «Майкоп» – буквально «масла много», иносказательно – «как коту в масле». В это несчастное, всеистребляющее время, были разорены христианские храмы, целые века напоминавшие народу о вере предков. По уходу крымских ханов, были оставлены муллы и пристава, поддержанные запуганным честолюбивым дворянством, и перевоспитание народа в интересах турецкого правительства началось и продолжалось 147 лет до покорения западного Кавказа. Но так было замечено выше, магометанская религия не свойственная природе гор и не соответствующая средневековому общественному устройству горцев, исполняема была не во всей строгости. Даже многие из них до последних дней остались тайными почитателями христианских обычаев. Что же касается массы народа, то в ней по прежнему осталось уважение к кресту, особенно при трудных обстоятельствах жизни. Так например, если какому либо аулу угрожали заразительные болезни для людей и скота, то на границе смежной с местом, где свирепствовала эпидемия, горцы вкапывали крест. Обряд крестовоздвиженья совершался целым обществом. Если по какому либо случаю горцу нельзя было доставить в дом арбу с тяжестью, и если он не имел досмотрщика, то при оставленных вещах также водружал крест и потом спокойно уходил в дом с уверенностью, что под символическим этим знаком его багаж лучше сохранится, нежели рукою человека. Всех беглых христиан, изъявивших желание остаться навсегда в горах, горцы приводили к присяге следующим образом. Один из старейших в присутствии нескольких свидетелей того аула, в который беглец явился вырезал из земли не большой крест, клал на руку беглеца и, указывая на небо, заставлял его съесть. Некоторые горцы в соответствующее время нашему великому посту, воздерживались от пищи, и по его окончании, праздновали день наподобие чтимого христианами светлого воскресенья, ели яйца и единственно в этот день предоставляли право замужним женщинам участвовать вместе с собой на сборах. В день праздника этого, именуемого у горцев «гутыж» – явление Бога, стреляли из ружей в цель, для которой назначались яйца, бросаемые в воздух, и попавший в эту цель получал от хозяина или старшины подарок. Горцы чествовали Иисуса Христа под именем «Аус Герга» – греческий Иисус, и Матерь Божью под именем «Мариам». В память спасения ею пчел в своем рукаве, куда они спрятались, будучи разбиты громом, горцы приготавливали из меда напиток «чаупсы» и сырные пирожки, и празднуя этот день в конце августа или начале сентября в священных рощах, надевали бурки. И так мы видим, что привязанность горцев к христианским и дохристианским верованиям не потеряла еще своего влияния, и коран при таких условиях не мог обнаружить всей своей внутренней силы. Требование мулл ограничивалось исполнением внешних обрядов и ненавистью ко всему русскому христианскому.
Источник