Кибернетик
Технический отдел
27 июля 1922 г. Всероссийский центральный исполнительный комитет РСФСР принял историческое решение об образовании Черкесской автономной области. Спустя месяц область во избежание путаницы с Карачаево-Черкесской АО была переименована в Адыгейскую (Черкесскую) автономную область.
Таким образом, через два года Адыгея будет торжественно отмечать 100-летие своей современной государственности, развитием которой стало провозглашение республики.
Любой человек, взглянув на карту Адыгеи, отметит ее извилистые границы и необычный контур территории. На карте она кому-то напоминает форму большого гриба с причудливо смятой шляпкой, сидящей на толстой ножке, посередине которой течет река Белая. А некоторые видят в контурах территории республики красавицу-черкешенку с развевающимися в танце рукавами ее платья.
Нельзя не напомнить, что Адыгея — единственный субъект РФ, являющийся анклавом. Она полностью окружена территорией Краснодарского края.Необычная форма территории республики приводит к тому, что ее географический центр находится за ее пределами — между станицами Тверской и Кубанской в Апшеронском районе Краснодарского края.
Но такую территорию автономная Адыгея имела не всегда. Она прошла через несколько этапов ее расширения. Еще в течение 1921 — начале 1922 гг. началось обсуждение самых разных аспектов автономизации, в том числе и территориальных.Часть черкесов, лидером которых стал шапсуг Юсуф Нагучев, настаивали на создании Черкесской АССР, в том числе и «в границах 1800 года», при свободе репатриации в нее потомков черкесов-мухаджиров из Турции. Но такая идея была утопичной и опасной для Советской власти. Другая идея предполагала создание на Северо-Западном Кавказе Черкесской автономной республики из шести кантонов (округов), территориально не связанных между собой.
В такую республику предполагалось включить Таманский кантон (Анапа с окрестностями), Псекупский (современные Тахтамукайский и Теучежский районы), Фарсский (Красногвардейский, Шовгеновский, Кошехабльский районы), Урупский (аулы армавирских черкесов), Эльбурганский или Баталпашинский (аулы черкесов в теперешней КЧР) и Туапсинский (причерноморские шапсуги). Столицей такой республики планировалось сделать город Туапсе. Но и эта идея не нашла понимания в центре и в органах власти Кубано-Черноморья.
В итоге ВЦИК РСФСР в июле 1922 г. включил в состав автономной области территории, населенные черкесами вдоль Кубани и Лабы. В автономию, как известно, вошли не только черкесские аулы Краснодарского и Майкопского отделов, но и чресполосно расположенные русские села и хутора. В большинстве сел и хуторов на бывших владельческих участках власти провели опрос русского населения о желании или нежелании вступить в новую автономию. Прочие арендаторские хутора на землях аулов включались в область автоматически, без учета мнения их русского и украинского населения.
Причем сложилась довольно любопытная ситуация. Уже тогда территория области могла быть значительно больше. О своем желании присоединиться к области заявляло, например, население хуторов современного Школьненского сельского поселения Белореченского района, станицы Рязанской и села Великого (вопрос об их присоединении к ААО поднимался даже в середине 30-х гг.).
Зато вплоть до 1925–1927 гг. между Майкопским округом и Адыгеей тянулся спор о «Краснобашенских хуторах» (теперешнее Дукмасовское сельское поселение в Шовгеновском районе), население которых наотрез отказывалось присоединяться к автономии, и некоторое время эта территория числилась в составе Великой волости Майкопского округа Северо-Кавказского края. Кстати, таких территориальных споров между автономной областью и кубанскими округами в середине 20-х гг. было немало, несмотря на то, что московская комиссия в мае 1923 г. установила окончательные границы Адыгеи.
Например, из архивов известны споры между Адыгеей и Краснодарским и Майкопским округами Северо-Кавказского края о принадлежности участка братьев Речмедиловых (позже — хутор Безводный Шовгеновского района) и хутора Новосеверского (позже — Первомайский в Гиагинском районе), об участке хутора Султановский (позже — Калининский, сейчас часть п. Тлюстенхабль), участков на левом берегу Кубани в районе станицы Васюринской (хутор Урусов и др.), спор об участке земли станицы Гиагинской в юртовом наделе аула Блечепсин. Только в 1923 г. в состав области вошел хутор Казенно-Кужорский. Существовал спор о границе области в районе военного полигона между хуторами Молькиным и Брезгаловым. Власти Кубанского округа вплоть до конца 20-х гг. считали хутор Яблоновский частью Краснодара. Например, в ходе переписи 1926 г. его население было пересчитано в составе населения города.
Не имея своего промышленного центра, Адыгейская АО не могла развивать свою экономику, а потому в центре возникла идея укрупнения территории области. В итоге 10 апреля 1936 г. к ААО были присоединены Майкоп с пригородами, а также Гиагински
Таким образом, через два года Адыгея будет торжественно отмечать 100-летие своей современной государственности, развитием которой стало провозглашение республики.
Любой человек, взглянув на карту Адыгеи, отметит ее извилистые границы и необычный контур территории. На карте она кому-то напоминает форму большого гриба с причудливо смятой шляпкой, сидящей на толстой ножке, посередине которой течет река Белая. А некоторые видят в контурах территории республики красавицу-черкешенку с развевающимися в танце рукавами ее платья.
Нельзя не напомнить, что Адыгея — единственный субъект РФ, являющийся анклавом. Она полностью окружена территорией Краснодарского края.Необычная форма территории республики приводит к тому, что ее географический центр находится за ее пределами — между станицами Тверской и Кубанской в Апшеронском районе Краснодарского края.
Но такую территорию автономная Адыгея имела не всегда. Она прошла через несколько этапов ее расширения. Еще в течение 1921 — начале 1922 гг. началось обсуждение самых разных аспектов автономизации, в том числе и территориальных.Часть черкесов, лидером которых стал шапсуг Юсуф Нагучев, настаивали на создании Черкесской АССР, в том числе и «в границах 1800 года», при свободе репатриации в нее потомков черкесов-мухаджиров из Турции. Но такая идея была утопичной и опасной для Советской власти. Другая идея предполагала создание на Северо-Западном Кавказе Черкесской автономной республики из шести кантонов (округов), территориально не связанных между собой.
В такую республику предполагалось включить Таманский кантон (Анапа с окрестностями), Псекупский (современные Тахтамукайский и Теучежский районы), Фарсский (Красногвардейский, Шовгеновский, Кошехабльский районы), Урупский (аулы армавирских черкесов), Эльбурганский или Баталпашинский (аулы черкесов в теперешней КЧР) и Туапсинский (причерноморские шапсуги). Столицей такой республики планировалось сделать город Туапсе. Но и эта идея не нашла понимания в центре и в органах власти Кубано-Черноморья.
В итоге ВЦИК РСФСР в июле 1922 г. включил в состав автономной области территории, населенные черкесами вдоль Кубани и Лабы. В автономию, как известно, вошли не только черкесские аулы Краснодарского и Майкопского отделов, но и чресполосно расположенные русские села и хутора. В большинстве сел и хуторов на бывших владельческих участках власти провели опрос русского населения о желании или нежелании вступить в новую автономию. Прочие арендаторские хутора на землях аулов включались в область автоматически, без учета мнения их русского и украинского населения.
Причем сложилась довольно любопытная ситуация. Уже тогда территория области могла быть значительно больше. О своем желании присоединиться к области заявляло, например, население хуторов современного Школьненского сельского поселения Белореченского района, станицы Рязанской и села Великого (вопрос об их присоединении к ААО поднимался даже в середине 30-х гг.).
Зато вплоть до 1925–1927 гг. между Майкопским округом и Адыгеей тянулся спор о «Краснобашенских хуторах» (теперешнее Дукмасовское сельское поселение в Шовгеновском районе), население которых наотрез отказывалось присоединяться к автономии, и некоторое время эта территория числилась в составе Великой волости Майкопского округа Северо-Кавказского края. Кстати, таких территориальных споров между автономной областью и кубанскими округами в середине 20-х гг. было немало, несмотря на то, что московская комиссия в мае 1923 г. установила окончательные границы Адыгеи.
Например, из архивов известны споры между Адыгеей и Краснодарским и Майкопским округами Северо-Кавказского края о принадлежности участка братьев Речмедиловых (позже — хутор Безводный Шовгеновского района) и хутора Новосеверского (позже — Первомайский в Гиагинском районе), об участке хутора Султановский (позже — Калининский, сейчас часть п. Тлюстенхабль), участков на левом берегу Кубани в районе станицы Васюринской (хутор Урусов и др.), спор об участке земли станицы Гиагинской в юртовом наделе аула Блечепсин. Только в 1923 г. в состав области вошел хутор Казенно-Кужорский. Существовал спор о границе области в районе военного полигона между хуторами Молькиным и Брезгаловым. Власти Кубанского округа вплоть до конца 20-х гг. считали хутор Яблоновский частью Краснодара. Например, в ходе переписи 1926 г. его население было пересчитано в составе населения города.
Не имея своего промышленного центра, Адыгейская АО не могла развивать свою экономику, а потому в центре возникла идея укрупнения территории области. В итоге 10 апреля 1936 г. к ААО были присоединены Майкоп с пригородами, а также Гиагински
You must be registered for see links
