С ЛЮБОВЬЮ К КОРНЯМ СВОЕГО РОДА
1863 год. В списке основателей станицы Ханской Майкопского Отдела, казак Резеньков Ефим Никитович, вот от него и пошел тут казачий род Резенковых. Сын его, Игнат Ефимович воевал в Первую мировую. Работали Резеньковы, строили дома в своей станице, растили детей, служили России, но как и многие казачьи семьи хлебнули лиха. Не миновала их чаша сия. Не попав под жернова в 20-е годы, попали в 30-е и одному Богу известно, как все пережили.
Историю своей семьи рассказал Резенков Иван Андреевич: «Это было уже при советской власти. Игнат Ефимович был землемером в колхозе, а сын его и соответственно мой отец, Андрей Игнатович, механизатором, но от выселения это их не спасло. Одним из начальников в станице, представляющим новую власть, был Бузулеев. Ну и на беду всей семьи, хотел он засватать Тоню Резенкову, а ее родители отказали. В мае 1930 года, на Троицу выселили Резенковых из их родной станицы и повезли на железнодорожный вокзал города Майкопа. На одну подводу посадили Игната Ефимовича с женой Ефимией Евтехеевной, с сыном Алексеем-1921 года рождения и дочерью Нюрой-1913 года рождения, на другую подводу - семью сына, Андрея Игнатовича с женой Анной Марковной (она казачка из рода Гончаренко, приехали они из Харьковской губернии) и детьми: Андреем -1922 года рождения, Александром -1923 года рождения. Пятилетнюю Марию, оставили у сестры ее покойной матери, сестра была монахиней и жила в Майкопе.
Анна Марковна выходила замуж за вдовца с тремя детьми, их мать (из рода Саловых была) умерла в 1925 году. Обвенчались Андрей с Анной, как положено, а в 1929 родился у них Николай. Теперь какие-то бабы в красных косынках, какие-то мужики кричали «Ура!», что их выселяют из их же станицы…
Когда подводы приехали на вокзал, там уже сидели попавшие под выселение семьи из аулов и станиц. Через сутки, двое, загрузили их в телячьи вагоны и повезли в сторону Белоречки, а потом на восток. Везли днем, а ночью останавливались, снять больных и умерших. Возле каждого вагона, как рассказывал отец, стояла охрана, чтоб никто не разбежался. Везли людей без документов. Резенковы считали, что это было местью Бузулеева, не было никакой их вины перед новой властью. Сразу после их выселения, он вселил в их дом две семьи учителей. Дом этот еще до сих пор стоит по улице Рабочей в станице Ханской, но уже никогда семье Резенковых не суждено было в него вернуться. Тогда они ехали в вагоне для перевозки скота и еще не знали, сколько испытаний ждет их впереди.
Урал. Под Березняками поселок Колигорка, на левом берегу Камы строился Березняковский хим.комбинат. Там работали зеки. Молодых мужчин, в том числе и отца, 33 года ему тогда было, забрали туда. Лагерь был огорожен колючей проволокой. Входили и выходили по списку. После утечки кислоты молодых оттуда убрали на другую работу. Деда Игната с бабушкой Ефимией, т.Нюру и Алексея, отправили на заготовку торфа в том же Березняковском районе. Алексею 9 лет было. Не докармливали, холодина, сырость, на сушу можно выйти по деревянному помосту. Бараки стояли на болоте - пол, крыша, четыре стены. Семьи перегораживались веревкой или тряпкой, чисто символически. Зимней одежды не было. Успешно выполнялось решение правительства о ликвидации кулаков и казачества, время от времени приезжала команда - мертвых в общую яму. Продержались до осени 30-го года. Добрые люди подсказали, мол, Нюре 17 лет, жаль дивчину, пусть убегает. Мама, Анна Марковна, рискнула без документов, с грудным Николаем на руках, вывезла тетю Нюру на Кубань. Приехали в Ставрополь, а там «ханцы» подъехали и забрали ее. Мама вернулась с Кубани с пятилетней Марией. Нюру отвезла, Марию привезла, которая до конца 30-го года оставалась в Майкопе, у родственницы. Маму допрашивали, неделю она сидела в холодном подвале. На каждом допросе отвечала, что поехала на Кубань за харчами, отпустили, подмены не заметили.
Усолье. Урал. Отец занимался строительством бараков и окончил вечерние курсы электриков. Там мы прожили года 3-4.Там я родился в 33-м году, там умер Коля. Зимой в детском саду открыли окна и семь малышей умерли, ненависть людская видимо стала тому причиной. Братья Андрей, Александр с Алексеем ходили вместе в школу поселка Лёнва. Их по дороге обкидывали землей, камнями, кричали «кулачье».Они отбивались. Когда я малость подрос, стал участвовать в «сражениях», подносил глудки с обозной колеи. Это же политика стравливания работала, что к нам такая ненависть культивировалась
, как к злейшим врагам.
Потом нас перевели в Дедюхино на добычу соли, в 1936 году там родился Володя. Также жили мы в бараках на болотах. Помню, какая церковь там была! Начал я ходить в школу с 1942 года. В школе нам раздали красные звездочки, из чего - то вырезанные, и сказали пришить. Я пришил, а мальчишки снова орали «кулачье» и с меня эту звездочку сорвали. Из-за потасовки мне написали в дневник «Поведение неудовлетворительное!». Я объяснил дома за что, отец промолчал и ничего не сказал. Он вообще мне в жизни дал только один подзатыльник, за то, что мы собирали окурки под госпиталем и курили. Я тогда поплакал помню, попросил у отца прощения и с тех пор больше никогда не курил.
Еще помню начало войны.1941 год, мне 8 лет. Три барака. Люди, плач, крик. Громко играет музыка…
Два раза провожали на фронт отца, приезжала полуторка, а директор не пускал. Брат Андрей учился еще, оканчивал третий курс. Домой не пустили, призвали на войну. Под Смоленском попал в армию Власова, за это сидел в тюрьме и там умер. Александра с поселения призвали на войну, был танкистом. В марте 1945 года ранение, обгорел, ему ампутировали руку. Позже его перевели на лечение в Сочи. Ничего не знали мы о его судьбе, и он не знал, что ему делать, куда ехать, где нас искать.
1945 год. 9 мая. Спец.поселение, те же бараки. Тихо. Ничего. Черная тарелка, «брехун» молчит. Общий коридор, все открыто…Я вышел, увидел сидящего на мостике одного инвалида, а второй рядом стоял, опираясь на костыли, и бутылка. Мне, почему-то было стыдно идти мимо них, и я не пошел туда. Таким был для нас День Победы.
Мать ждала возвращения с войны Александра, бегала по «бабкам», пыталась узнать его судьбу. Говорили ей, что он «на лечении» и она продолжала ждать. Потом Александр прислал письмо на спец. поселение: «Куда мне ехать?». Ответили ему родители: «Езжай в Ханскую». Всего на поселении мы пробыли 17 лет. Уехали в 1947 году. Получили бумагу и 30 марта 1947 года прибыли в станицу Ханскую. Жили сначала у дедовой сестры, Руденко Надежды. Дом нам так никто и не вернул. Я кое-как окончил школу уже в станице. С русским языком было трудновато и пришлось учиться разговаривать иначе. Я же научился говорить на Урале, а на Кубани с таким произношением у меня была проблема. Отец нашел работу в Белореченске и мы переехали в Белореченск, тут купили маленькую хатку. Инвалидов фронтовиков в это время отправляли на проф. обучение, Александр в 1947 году поехал учиться в Краснодар. Выучился на заготовителя, работал в Горячем Ключе, потом с женой вернулся в Белореченск жить. В 1950 году, после окончания 7-ми классов, я уехал учиться в техникум. Мать приедет, привезет картошки, да десяток яиц, что она там могла привезти?! Инвалид второй группы, на соли ведь работали. Вот такие раздутые и локти, и колени…Всё здоровье там оставили. Комната была у нас на 8 человек и как сейчас помню, все не курящие. В сентябре 1952 года меня призвали в армию, попал в Севастополь. В армии был капитаном футбольной команды полка.
По окончанию техникума я получил одну тысячу рублей подъемных, секретарша протягивая деньги и говорит: «Вам 25 лет, один, я думаю, вы не поедете, вот 500 рублей вашей будущей жене». Два билета в один конец стоили как раз эту сумму. Ехать надо было на три года в Лениногорск. Отец сказал, что сам я отрабатывать не поеду и 3-го августа 1958 года мы с Екатериной Павловной обвенчались в Ханской церкви. На венчании настоял отец. На двух автомобилях «Победа» выехали из Белореченска с родителями, с дружком. Забрали в станице Ханской невесту с подругой и поехали в церковь». Екатерина Павловна как сейчас, помнит свадьбу и свое белое штапельное платье. Она показала нам фотографии, где они молодые, красивые и счастливые, фотографии станичного свадебного застолья. Кроме того, она бережно хранит старинные казачьи фотографии предков, различные документы, уже ставшие историей. Она хранительница не только семейного очага, но и домашнего архива.
Иван Андреевич продолжил рассказ. «27 июля 1970 года, меня избрали председателем Белореченского городского Совета, до этого 1,5 года был членом исполкома. С 19 февраля 1965 года по 27.071970 года я был заведующим промышленным транспортным отделом райкома партии. За это время, пять с половиной лет, поменялось в горисполкоме пять председателей, надеюсь объяснять не надо. На сессии представлял меня второй секретарь райкома партии Дудкин Николай Иванович. Председатель Совета ветеранов Дюмин, вся грудь в юбилейных медалях, сразу доложил, что я сын кулака и мы высылались. А сам Дюмин из Ханской, отец рассказывал, у них был мясной магазин, а мы были бедные, но выслали нас… Эх…и тогда еще летело вслед, как комок грязи, обвинение - «кулачьё», «сын кулака». Секретарю было ясно, кого высылали и за что высылали, он не обратил на это внимания, потому, что умный был человек. Те задания по работе, которые мне давали, я выполнял.
В 1993-95 годах за изъятое имущество давали компенсацию,100 минимальных окладов, а минимальный оклад был 43 000 рублей, теми деньгами: 4млн 300 тыс. рублей я получил. Нам просто удалось сохранить бумаги с поселения. Меня спрашивали и удивлялись «Кто вам дал эти бумаги? И как вам удалось их сохранить?» Так я понял, что компенсацию получили не все. Два года я ходил в областную администрацию, там этими компенсациями занималась специальная комиссия - то не так написал, то не так что-то сдал, но выходил всё-таки. Поделил деньги с Марией, т.Тоней, принес деньги, положил на стол и ушел, они сами распоряжались куда потратить. А вот про т.Нюру я как-то забыл и совесть до сих пор мучает. Сам не знаю, как получилось, но про нее в тот момент я не подумал».
Думаем с Екатериной Павловной поехать в станицу к родне, в Ханской много Бунаковых, Резенковых мало. Знаю ,что и в Белореченске и в Заречном есть Резенковы, но все не соберусь узнать родня или однофамильцы. Я очень хотел бы с Саловым по телефону хотя бы поговорить… Еще много можно рассказать, всего сразу не расскажешь…Мы, с Екатериной Павловной уже 61 год живем, у нас двое детей,5 внуков и 10 правнуков.
Для них мы сохранили историю рода и фотографии предков, казаков станицы Ханской».
Галина Великая-Юсупова.
Источник ...